О том, как врач превращается в летописца, а главным в процессе лечения становится не пациент, а справка, рассказывает главный врач городской поликлиники № 20 Новосибирска Игорь Воробьев.

 

Полгода назад главный врач поликлиники № 20 Новосибирска, заслуженный работник здравоохранения РФ Игорь Воробьев был одним из авторов обращения к губернатору Новосибирской области Василию Юрченко о плачевном состоянии региональной медицины.

Из подробного изложения фактов на нескольких страницах убористого текста журналисты вырвали одну фразу, где Воробьев с коллегами описывал имидж медика в США и России: «Доктор Хаус» и «Интерны» соответственно (популярные телесериалы, в первом врач — брутальный герой, во втором — сумасбродный тиран). «Так и замыливаются важные проблемы», — говорит Воробьев, который с тех пор редко соглашался на интервью.

— Система здравоохранения — очень косный организм, тут многое происходит по инерции. Когда развал СССР был в самом разгаре, врачи ходили на работу как ни в чем не бывало, а ведь им даже зарплату иногда не платили. Я себя тогда ловил на мысли — вот сейчас убери всю верхушку в Минздраве, уволь главных врачей, а рядовые врачи все равно будут ходить на работу и лечить людей.

Но понемногу все выправляется. Значительные позитивные изменения начались буквально пять–семь лет назад, когда заработал нацпроект «Здоровье». В здравоохранение пошло финансирование. Сейчас мы пытаемся возродить очень важное профилактическое направление. Создание федеральных медицинских центров в регионах — это правильно, но очень дорого, нужно смещать акценты на первичное звено и профилактику, повышать ответственность населения за свое здоровье. Не могу сказать, что этого не происходит. Но в системе есть противоречие, которое может видеть каждый. Финансирование увеличивается, но в поликлиниках — нередко очереди, а в стационары попасть довольно сложно. Я думаю, что самая главная проблема — это все, что связано с кадрами. И дело тут не только в зарплате.

У нас в регионе укомплектованность врачами официально — около 70 процентов. Но кто-то болеет, кто-то в декрете, кто-то в командировке или на учебе. Бывают моменты, когда реально на работе не более 40 процентов врачей. При этом почти половина из них — предпенсионного и пенсионного возраста. Должны, стало быть, приходить молодые кадры. Они приходят, конечно. Но вот у меня два года проработала молодой доктор, а месяц назад пришла и плачет, намерена уходить. Причина простая: не хочет работать на трех участках с утра до вечера, не желает заниматься писаниной. Говорит, лучше дома буду сидеть.

А иногда приходят качественно иные специалисты, которые отличаются от нашего поколения. У меня была, например, доктор, она просто отказывалась ехать на неотложные случаи, потому что они происходили не на ее участке. То есть, она отказывала человеку в помощи. Или у нее заканчивается рабочий день, а в коридоре еще пять пациентов сидят. Она закрывает дверь и уходит. Ей кричат — а мы? Она им в ответ — пусть заведующая разбирается, что с вами делать, у меня рабочий день закончен. Раньше такой случай просто невозможно было представить.

Им нужна не только зарплата, но и нормальные условия труда. А у нас получается, что врач все сильнее и сильнее отдаляется от пациента. Появляется очень много работы, которая непосредственно к пациенту не имеет никакого отношения. Это реестры, регистры, отчеты, бумаги, совещания. Человек ходит на работу, а пациентами не занимается. А ведь наши предшественники говорили, что слово лечит. Во многих поликлиниках есть врачи, которые работают по 40–50 лет. Они поговорят с пациентом по-человечески, и ему уже полегче станет.

Недостаток времени на пациента связан с тем, что работы с бумагами стало больше, а нормативы на прием пациента остались такие же, как раньше, они не менялись с 1980 годов. Тут все известно: 15 минут на прием терапевта, 8–10 минут на прием офтальмолога. Но 30 лет назад не было многих вещей. Например, сегодня выписать льготный рецепт — это просто песня. Нужно посмотреть, где есть это лекарство, связаться с аптекой, заполнить бланк льготного рецепта. Нужно сказать, что областная администрация понимает эти проблемы, и в настоящее время разработана компьютерная программа «Льготный рецепт», которая во многом облегчит работу врача. Надеюсь, что она будет запущена в ближайшее время.

Нужно возвращать веру во врачей. Помните, как в «Собачьем сердце»? На двери золотыми буквами написано: «Профессор Преображенский». Человек приходит, и для него это светило. Сейчас нет такого уважения. В этом есть и вина врачей, которые иногда допускают неприемлемые ошибки, и журналистов, которые гонятся за «горячими» темами. Наверное, нужно больше доверять руководителям медицинских организаций. Я часто бываю в областном правительстве после шести часов вечера. Специалисты всех ведомств дружно идут домой, а в областном Минздраве все двери открыты, люди пашут и собирают отчеты, планируют работу. На мой взгляд, может быть, часть функций можно переложить на руководителей учреждений, предоставить нам больше самостоятельности. Нужно давать руководителю медучреждения входные параметры и выходные. То есть, вот тебе на входе фонд заработной платы, деньги на ремонт здания, на приобретение аппаратуры. А на выходе ты должен дать такие-то показатели по осмотрам, заболеваемости и так далее. Вот тогда и будет раскрываться талант руководителя.

Я оптимист и верю, что мы идем правильным путем. Если в здравоохранении будет продолжаться достаточное финансирование, придут молодые кадры, будет продолжены закупки оборудования, делаться ремонты, то ситуация обязательно выправится. Но дело это не одного дня.

Авторы: Кичанов Михаил, Чернышов Сергей

Оригинал текста: http://expert.ru/siberia/2013/39/meditsina-li-eto/