Врач — не картошка

 

Приёмный покой городской больницы № 34 в Новосибирске разделён на закутки занавесками: тут «кабинеты» хирурга, терапевта и других. За следующей дверью, в коридорах на носилках лежат «сложные» больные, держа под головой пакеты с нехитрыми вещами.

Корреспондент Сиб.фм выслушал главного врача городской больницы скорой помощи Владимира Ярохно и узнал, почему доступная медицина не может быть качественной.

— Считается, что в практическом здравоохранении всё уже сделано, всё здесь хорошо. А если бы не такие плохие врачи, то и вовсе был бы уже рай. Но на самом деле всё не совсем так. Сейчас настало такое время, когда нужно останавливаться и смотреть, куда мы пришли со всеми этими реформами, иначе уже совсем тревожно.

 

 Я берусь утверждать, что государственная медицина в России — одна из самых доступных в мире. Ни в одной самой развитой стране мира у граждан нет возможности несколько раз в день бесплатно вызывать «скорую помощь» или участкового врача. То есть априори такая система требует огромного количества медицинских работников. И мы понимаем, что при этом доступность и качество будут взаимоисключающими понятиями.

По официальной статистике, на здравоохранение в 2012 году потрачено 554 млрд рублей. При этом, согласно опросам, каждый житель России в среднем уже тратит на услуги платной медицины около 9000 рублей в год. Словом, деньги идут немалые, но народ всё равно недоволен. Повсеместно формируется мнение, что проблема в нас, врачах.

 

 

Тут как считать. Я уверен, что большое количество денег в медицине — это миф. В стране сегодня около 50 000 больниц, 30% зданий вообще надо сносить или капитально ремонтировать. Приборный парк нужно закупать почти полностью. Это всё данные Росстата, я ничего не придумываю. На модернизацию здравоохранения в прошлом году выделили 300 млрд рублей — вроде бы много. Давайте поделим их на 50 000 больниц, и тогда получится, что каждой в среднем досталось всего по шесть миллионов рублей. Это цена однокомнатной квартиры в Москве, о чём тут вообще говорить.

 

 

Мы вообще никогда слишком не жировали. Но в начале 1990-х годов начались страшные времена. Тогда, например, шаровый кран на унитазе стоял максимум сутки, потом его просто кто-то скручивал. В больнице мы постоянно печём собственный хлеб ради экономии — так вот этот хлеб люди тогда собирали и передавали домой своим детям. В те годы основная масса медицинских работников, как и все остальные, кого сегодня называют бюджетниками, сдала, на мой взгляд, серьёзный экзамен на гражданскую зрелость.

Сегодня финансирование отрасли увеличивается — это факт. Но сама система здравоохранения такова, что никто не заинтересован в рациональном, экономном расходовании средств, выделяемых государством для лечения своих граждан.

Работодатель сегодня имеет право только на то, чтобы получать информацию из Фонда ОМС, но обязан платить страховые взносы своевременно и в полном объёме. А во что сегодня превратились лечебные учреждения? За меня как за главного врача ведь всё решили: спустили из Москвы типовую форму договора с фондом обязательного медстрахования, а она настолько несовершенна, что для того, чтобы получить деньги за пролеченных свыше определённого плана пациентов, я должен периодически обращаться в арбитражный суд.

 

 

Помните, в 2006 году начался приоритетный нацпроект «Здоровье»? Про него многие сегодня забыли. Вот в Новосибирске по нему построили федеральный центр нейрохирургии — туда сразу ушли более десяти наших лучших специалистов. А мы в больнице в нейрохирургическом отделении до сих пор испытываем большой дефицит оборудования и кадров. Но понятно же, что у нас лечится куда больше людей, чем там.

 

 

Давайте посмотрим на проблему с позиции демографической политики государства. Наблюдается ли в связи с работой этих центров улучшение здоровья нации пропорционально вложенным средствам? Нет. Потому что, например, высокотехнологичная операция по поводу ишемической болезни не увеличивает срок жизни.

Если человек живёт после первого приступа стенокардии, скажем, пять лет, то он и после операции проживёт столько же. Да, это будет жизнь другого качества, но на экономику и государственную демографию это уже никак не повлияет.

Осознаю, что это может не понравиться моим коллегам. Но если говорить об экономическом потенциале народа, то именно в таких больницах, как наша, он и сохраняется. От работы этих коллективов зависит уровень смертности населения и прочее.

Нам говорят: медицинский туризм, частная медицина. Да каким бы великим и богатым ни был человек, он с приступом аппендицита никогда из Новосибирска не долетит до Израиля. Если он попал здесь под машину, он никогда не попадёт на лечение в Швейцарию. Да, в том же Израиле хорошо лечат рак. Но если система здравоохранения не выявит рак на первичной стадии, то никакой Израиль не поможет. То есть нужна нормальная первичная медицина.

 

 

Кадры — это вообще отдельная больная тема. Почему ушли те десять специалистов? Потому что работая в нашей больнице на полторы ставки, то есть, помимо основной смены, имея шесть-восемь дежурств ночью, они зарабатывают 36 000-40 000 рублей. Там, в федеральном центре, они столько же получат за восемь часов в день. В частной медицине, видимо, за то же время платят ещё больше.

Какая-то особая статистика по кадрам озвучивается в Минздраве РФ. Два года назад Татьяна Голикова говорила о дефиците медицинских работников в 800 000 человек, в том числе 160 000 врачей. Новый министр Вероника Скворцова обозначила врачебный дефицит, равный 40 000 врачей. Ей в одном интервью задают вопрос: «Это вы такую работу провели по привлечению врачей в отрасль, или дело в методике подсчёта?» И что она отвечает? Безусловно, говорит, дело в методике подсчёта.

 

 

Давайте разберёмся теперь с зарплатой врачей. У нас сейчас врач, который только начинает работать, получит в месяц 15 800 рублей за норму рабочего времени. Врач перед пенсией — в среднем 18 500 рублей. Минус 13% подоходного налога, и живи — ни в чём себе не отказывай.

Согласно «майским указам» президента России Владимира Путина, к 2018 году у врача должна быть зарплата размером с две средние зарплаты в регионе. Некоторые регионы, кстати, это уже выполнили. Например, вот в «Российской газете» Сергей Собянин предлагает врачам работать у него в Москве за 85 000 рублей в месяц. Хотя он, как глава города, где собраны все деньги страны, конечно, может себе это позволить.

Не думаю, что такое смогут сделать губернаторы Сибири.

Словом, меня тревожит, как мы будем привлекать в государственное здравоохранение новые кадры. Врач — не картошка, его за три месяца не вырастишь. Проходной балл в некоторых сибирских медицинских университетах (Новосибирск, Красноярск и другие) по ЕГЭ на некоторые специальности чуть ли не 300 — то есть набирают круглых отличников. Но значительная часть абитуриентов начинает учиться здесь за собственные деньги, а там проходной балл иногда снижается и до 130. Это троечники и двоечники, которые потом будут врачами. Они иногда даже русского языка толком не знают. К нам в больницу недавно пришли на сестринскую практику студенты четвёртого курса нашего медуниверситета. Так там половину фамилий даже произнести сложно — все из Средней Азии!

Мы видим, как регионы и города начинают бороться за врачей, как-то пытаются им доплачивать. Последние годы работала программа «Земский доктор» — платили миллион руб­лей тем, кто согласится три года отработать на селе медиком. Добились кардинального изменения ситуации в сельской медицине? Нет. Тогда говорят: а давайте будем платить этот миллион и тем, кто едет работать в рабочие поселки и райцентры. А давайте! Леонид Рошаль недавно предложил давать медикам льготы на санаторно-курортное лечение и субсидировать им приобретение жилья. А давайте! Но я обычно говорю на это так: может быть, проще не изобретать велосипед и просто дать медикам нормальную заработную плату? Если не можем, то тогда давайте возвращаться к социализму, где небольшая заработная плата компенсировалась массой социальных льгот у всех и каждого. При такой низкой заработной плате и неукомплектованности очень трудно управлять коллективом.

В сегодняшней сложной ситуации, вероятно, придется прибегнуть к каким-то старым методам. Мы много думаем о том, что может помочь быстро снять остроту кадрового дефицита. С учетом информации того, что делается на других территориях, получается, что только получение льготного жилья может привлечь медицинских работников на работу в Новосибирскую область. Мы это уже проходили. Так, в конце 1970 годов при организации больниц «скорой помощи» в Новосибирске Горисполком выделял несколько десятков квартир, которые предоставлялись врачам, приехавшим с других территорий для работы в службе скорой помощи.

 

Мне прошлым летом прислали на согласование документ — лист мониторинга исполнения «майских указов» президента. А там схема исчисления такая, что я в ответ написал им письмо с вопросами и простыми примерами. Вот, скажем, у нас в июле работали 100 врачей, которые получили по 100 рублей. В августе часть врачей заболела, а часть ушла в отпуск. Оставшихся врачей я упросил поработать значительно больше, чем на ставку, и тогда по итогам августа у них на каждого зарплата будет не 100 рублей, а 150. «Скажите, — пишу я им, — это считается ростом заработной платы и выполнением указов президента?» Каков был ответ? А никакого. Вот и весь разговор

 

Автор: Сергей Чернышов

Текст скомбинирован из двух статей автора.

Оригинал: http://sib.fm/interviews/2013/10/09/vrach--ne-kartoshka и 

http://expert.ru/siberia/2013/39/byudzhetniki--eto-zvuchit-gordo/